Олег Юрьев - Вместо поэмы. Вместо части второй (читает Р.Клубков)

Описание

Олег Юрьев - Вместо поэмы

ВМЕСТО ЧАСТИ ВТОРОЙ

I

…Очень худо, господа, очень худо
Учим девок, господа, учим девок!
А от этого пруда — лишь простуда —
Мало денег, господа, мало денег!
Никакого в мужичье раболепья —
Все холопы, вахлаки, лоботрясы;
Будто в опере нацепят отрепья,
А оттуда — вот такущие мясы.
А вахлачки? — исключительно пьянки,
Лишь безделье, хоть иди Христа ради,
Все вонючки, голодранки, поганки…
Откровенно? — так и попросту — …ди!
Нет, панове, хоть и это не внове,
Заявляю: не на той мы основе!
Страха Божиего нет в Иванове,
Оттого-то все несчастья, панове!
Вот глядите. Хоть сейчас — за ограду:
Приближается к усадьбе мужчина.
Рассудите, коли не конокраду,
Так кому сия пристойна личина?!
Ну чего это он шляется часом,
Егда в поле все честные пейзане,
А несет от него потом да квасом —
Эх, отсюдова до самой Рязани!
Сам-то рыжий, а глаза-то какие!
Воровские, господа, плутовские;
Взгляд набыченный, глядите, голодный…
Ну, антихрист, ну, разбойник природный!
Накорми-ка дармоеда, Григорьич,
Пусть ко мне зайдет опосле вечерней…
Ах, во рту такая странная горечь,
Как, месьез, насчет наливки дочерней?
Эй, холопи, у Английской беседки
Стол накройте вот на эти персоны,
А у нас пока, соседи-соседки,
Есть конюшню посетить все резоны…

II

Где дорожка в кружевах лопушьих,
Где дерюжка воздуха — мешком,
Где из сердца, как из рук лягушьих,
Тянет в позвоночник холодком
(Плачется кузнечик-переросток
На бревне — как жуткий леденец…),
Тысячу господских папиросок,
Не считая, перевел певец.
Он сидел на скошенном чурбане,
В огонек рассеянно глядел,
Размышлял о Родине, о бане,
Знает ли Вселенная предел?..
Изъяснял поэзии истоки,
Изъявлял движения души,
Думал «Как помещики жестоки!»,
Думал «Как их дочки хороши!».
И внутри певца не примечалось
Белое растение стиха,
Шутовство какое-то мешалось,
Некая вертелась чепуха.
И ему чего-то все хотелось,
Но не мог понять и сам — чего?
И такая теплая вспотелость
Таяла под мышками его.
Так сидел певец. И вот однажды,
Чтобы нашу повесть подтолкнуть,
Встал он и пошел. Поэт, куда ж ты?
Отвечает: «В поле. Отдохнуть».
Это ложь! Положено стратегу
Ротозеям нанести урон.
И залез певец в библиотеку,
Сел и стал читать «Декамерон».
Долго он читал. Блеснула полночь
Мускулом сердечным из окна.
Подошел к окну и молвил: «Полно ж,
Надо взять у барина сукна
И пошить кафтан да молодецкий,
В талию пошить себе кафтан,
Чтобы забоялся да турецкий,
Ай-люли турецкий да султан!»
И задетый этой мыслью странной
(Что не бьют султана в пиджаках),
Сел к столу и перечень пространный
Он составил — «где, кого и как».
Отведя на этом деле душу,
Тела он исполнил интерес…
Между тем буфетчицкую Грушу
Жан тащил к гумну наперевес.