NIK KERSHAW 1

Описание

ЛЮТЫЙ НЕФОРМАТ, ИЛИ, ЧИТАЯ ШАРАБАН-МУХЛЮЕВА СЛУШАЕМ NIK KERSHAW

В связи с выходом новой книги одного из моих самых любимых писателей, Виктора Пелевина, «A Sinistra», я решил перечитать весь цикл «Transhumanism inc.», начиная с «iPhuck 10». Точнее не перечитать глазами, а послушать аудиокниги. Увы, нет у меня времени на чтение глазами. Но я их уже читал, посему вполне себе выход. Так вот: в своих книгах Виктор Олегович часто описывает разную музыку, от Бетховена (например в «KGBT+») до Pink Floyd – это много где. В романе «Круть» размышления о музыке, о творчестве в музыкальном искусстве и искусстве вообще, очень созвучны моим. Здесь поднята та же тема, о которой писал Рихард Вагнер, Владимир Орлов и многие другие Художники. Конкретно здесь Пелевин вкладывает эти размышления в уста Шарабан-Мухлюева. Очень мне хочется у себя в журнале опубликовать их.
Чтобы не было недопонимания, я опубликую песню Nik Kershaw «The Riddle» и в его собственном исполнении, и в исполнении упоминаемого здесь же Gigi DAgostino. Я лично считаю, что автотюнное исполнение последним этой замечательной песни – полное барахло, но полагаю, что Шарабан-Мухлюеву должно было зайти именно такое трансгуманное исполнение.
И ещё я опубликую оцифровку виниловой пластинки Nik Kershaw «Radio Musicola» 1986-го года. Просто она у меня есть с «древнейших времён», почему бы и не опубликовать?
Напишу пару строк про пластинку. Звучит она великолепно, очень прозрачно, по-настоящему красиво. Я не большой поклонник поп-музыки 80-х, но здесь присутствует именно красота звучания, сочность. Интересно, что именно винил лучше всего передаёт эти краски. Очевидно, что из-за особенностей и несовершенства формата. АЧХ у пластинки прекрасные. Ухудшение к центру совсем небольшое, по высоким частотам. Если сравнивать с пластинкой Мадонны 1988-го года, то почитай что его и нет. Запись громкая, до -4, а масса очень тихая, около -42. Пластинка очень лёгкая, весит 109 грамм. Произведена MCA Canada. Вообще, канадские пластинки принято ругать, но здесь у меня лично никаких претензий нет

Ссылки на песню «The Riddle»:
Nik Kershaw
https://disk.yandex.ru/d/zSArx39BX0-ogw

Gigi DAgostino
https://disk.yandex.ru/d/Pzd55EeGNCzDzw

Ссылки на пластинку:
Видео


FLAС
https://disk.yandex.ru/d/p-kJUSBZz8_fLw
https://disk.yandex.ru/d/0KiLgN4E0m2a0A

mp3
https://disk.yandex.ru/d/jutYep6kgS-BRg
https://disk.yandex.ru/d/XDlCIO-sM4KfeQ

Текст Виктора Пелевина из романа «Круть»:
РЫБА
Когда-то давно мне нравилась одна песня – «The Riddle». Ее сочинил Nik Kershaw, а потом пел Gigi D’Agostino (пожалуй, даже лучше, чем автор).
Эту мелодию передирали, перевирали и пускали в качестве дополнительного мелодического кольца в своих треках отечественные умельцы, не желавшие тратиться на аранжировки. Песня трогала душу. Текст «The Riddle» был интересным. Первые три строчки выглядели готовым японским стихотворением-хокку:
I got two strong arms,
Blessings from Babylon.
Time to carry on and try6.
После них можно было бы не говорить ничего вообще. Но автор тем не менее говорил – много, загадочно и довольно путано. Про какие-то грехи и фальшивые тревоги, бесстрашную Америку и так далее. Текст казался странно неотшлифованным, словно был на самом деле шифром. Самым ярким и запоминающимся образом был такой: возле реки растет дерево, рядом с ним в земле есть дыра, и какой-то человек из Арана ходит в ней по кругу. Его ум – маяк, сияющий сквозь покрывало ночи. По неизвестной причине в мире есть истинное и ложное, но этот старик ни с кем не будет ссориться из-за тебя.
Этот «old man of Aran» получился ну совершенно живым. А дальше опять начинался калейдоскоп многозначительных таинственных слов, иногда весьма поэтичных (seasons of gasoline and gold, а bluebird singing on the blackbird hill7 и 6 У меня две сильные руки и благословения Вавилона. Пора продолжать – и пытаться. 7 Сезоны бензина и золота, синяя птица, поющая на горе черного дрозда. так далее). В следующем куплете опять появлялся этот аранец, продолжал ходить по кругу в своей дыре, и снова светил во мраке его ум.
Я догадался, кто этот старичок: Бог. Река рядом – Небесный Евфрат, возле нее растет Дерево Жизни. То, что он назвал себя аранцем, было милым. В Ирландии есть острова с таким названием. Конечно, он и Ирландец тоже – если ему угодно выделить один из своих многочисленных аспектов. Иногда он такое любит.
Это ведь и есть, в сущности, его работа – ходить по кругу и крутить, крутить себе на потеху волшебную мельницу своего ума, то есть наш мир. Все эти сезоны бензина и золота и прочие бесстрашные америки – и есть то самое, что размалывает мельница и разносит вокруг Черной Дыры, где прячется Бог. Эта мельница – вернее, ее продукт – и есть причина, по которой мы не можем его найти. В нас летят обманки, постоянно возникающие вокруг обиталища Ирландца. Концепции, умопостроения, слепленные из слов образы заполняют пространство идей, вонзаются в нас – и сразу же заполняют собой все наше сознание.
Сами по себе они – ничто.