Стартовый капитал. Игра про торговца в сталкере. Доработано ии.

Описание

«СТАРТОВЫЙ КАПИТАЛ»
В палатке пахло пылью, ржавым железом и тоской. Дед сидел на ящике из-под патронов, перед ним на столе стояла пустая стопка. Рядом лежала полупустая бутылка водки. Он уже занес над ней руку, чтобы налить себе, как вдруг...
Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш.
Полог палатки, сшитый из старой шинели, с громким, рвущим сердце звуком отъехал в сторону. В проеме стоял мужик в длинном плаще.
— Нальешь? — спросил он.
Дед на мгновение замер, его взгляд скользнул по бутылке. Всего-то половинка осталось, на пару стопок. Внутри всё сжалось от старой, въевшейся в кости жадности. Себе-то не хватит... Но тут же пришла другая мысль, тяжелая и усталая: Да кому оно всё теперь, в конце-то концов? Уже не до мелочей.
Он молча, с почти незаметной для себя покорностью, кивнул на ящик напротив. Мужик вошел, сняв капюшон. Обычное лицо, обветренное, с холодными, слишком спокойными глазами. Они выпили. Жидкость обожгла горло, но внутри так и не потеплело.
— Что грустный такой? — спросил мужик, ставя стопку на стол.
Дед махнул рукой. — За молодыми бегать не успеваю. Он непроизвольно потянулся к бутылке, но резко передернул плечом, и на лице на мгновение исказилась гримаса. — Совсем стариков не уважают. За полбанки тушенки на днях чуть насмерть не забили, — выдохнул он, опуская голову. Пальцы сами потянулись погладить заживающий кровоподтек на скуле. — Не за банку даже... За то, что посмел слово против сказать.
Мужик усмехнулся. — Не проблема. Иди в торговцы. Сиди на стуле, грей старые кости и тушенкой торгуй, а за охрану пусть другие отвечают.
— Я торговать не умею, — горько буркнул Дед.
— Научим, — парировал мужик и наклонился вперед. — Слушай. Весь здешний базар — два клана. Синдикат — это порядок. Правила, защита. Но пока они ушами хлопают, бумажки подписывают... Черные торговцы уже на самых доходных местах стоят. Пристроятся, развернутся, пока толпа не подошла. Недолго, зато по-честному. С ними как в чистом поле — дышишь полной грудью.
— Так прихлопнут меня, как комара, и крестик не поставят на могилку.
— Не бойся, без помощи не оставим.
На стол легли два предмета. Слева — блестящая банковская карта с логотипом в виде стилизованной шестеренки. Справа — старый, зазубренный ключ, на котором кто-то выцарапал кривую ворону.
— Выбирай, — сказал мужик.
Дед посмотрел на свои руки. — Да у меня и стартового капитала нет... — пробормотал он.
Мужик ухмыльнулся. — Звери мы, что ли, старику не помочь?
Он поднялся. Дед сглотнул и потянулся к ключу. Его пальцы сжали холодный металл.
Мужик кивнул. — Не прогадал. Крутись как хочешь.
Он развернулся и пошел к выходу, но на самом пороге остановился. Повернулся ровно настолько, чтобы дед увидел его профиль. Его правая рука поднялась, и указательный палец взметнулся вверх — жест, полный холодного, безличного назидания.
— Этот мир не для слабаков. Думай головой, действуй хладнокровно и вновь вернешь молодость духа.
И в момент этого жеста он на мгновение задел плащом брезент палатки у выхода.
К-х-х-ссс!
По одежде мужика пробежали короткие, яркие искры. И на его спине, ровно на две секунды, камуфляж погас. Оголилась спина — неестественно бледная, безволосая, покрытая плотной, будто чешуйчатой кожей, от которой веяло мертвенным холодом. Потом все исчезло, холодный ветер играл брезентом незастегнутой на молнию двери.
Тело Деда медленно, будто против воли, опустилось на стул. По спине разлилась ледяная волна пота. Он сидел, не двигаясь, и смотрел на большой, туго набитый рюкзак из плотного полимера, который мужик оставил у порога. Он был закрыт на маленький, но прочный висячий замок. Минуты медленным холодным ручейком текли в сознании обреченного человека.
Его оцепенение взорвал звук рвущегося полога. В палатку ввалились трое бандитов.
Первый мародёр с обожженным лицом окинул взглядом убогое убранство и самого Деда. — Ты не своё место занял, старик.
Он резко двинулся вперед, и ствол автомата уперся Деду прямо в переносицу. Холод металла обжег кожу. — Вали из этой палатки. Пока цел.
В этот момент в дверном проеме, окутанный дымом самокрутки, возникла еще одна фигура. Тусклый свет коптилки выхватил его из темноты: высокий, сутулый мужчина в длинной, когда-то дорогой, а ныне потрепанной кожаной куртке. Его лицо было изборождено глубокими морщинами, словно карта былых маршрутов, а глаза, холодные и неподвижные, как у матёрого волка, с первого взгляда выдавали в нем того, кто привык командовать.
Его взгляд упал на рюкзак у входа. Главарь нагнулся, поднял его, оценивая вес. Лицо растянулось в улыбке от богатой добычи. Он дернул замок, стараясь разорвать ткань. Она не подавалась. Глаза нашли ключ, который всё ещё лежал на столе. Он взял его, внимательно рассмотрел символ — ту самую ворону.
— Опусти автомат.
Голос прозвучал негромко, но с такой непререкаемой интонацией, что ствол тут же дрогнул и опустился. Главарь даже не посмотрел на подчиненного — его взгляд был прикован к ключу. Быстрым движением он закинул рюкзак на центр стола, предварительно забрав ключ.
— Так сразу и сказал бы, что ты Черный, или объявление п